Я, Мария Семёновна Астафьева, урождённая Корякина, выросла в большой семье, пятой из девяти детей. И чем дальше живу, тем чаще думаю: не оттого ли в моей жизни было так много всего и всякого…
В детстве меня считали то маленькой, то уж большой, и если какой-то из старших сестёр покупали обновку, платье или обувь, платок или катанки – мне тоже хотелось «чего-нибудь», родители мне на это отвечали, что я пока мала, и если дело было связано с покупкой валенок – говорили, что пока похожу и в подшитых, вот когда подрасту, тогда уж… Если мне хотелось играть, бездельничать, жить вольно и беззаботно, как младшие, и я ненастойчиво, но говорила об этом родителям, на что они мне отвечали: «Ты ведь уже большая, а они малы…». Так я и жила-была: то маленькая, то большая.
Мария Корякина-Астафьева. Земная память и печаль. 1995–1996
КККМ ВФ 9956 Л. 1

12 октября 1936

Человек крупный, молчаливый и даже застенчивый, Семён Агафонович имел малую грамоту, но обладал такой внутренней культурой, таким человеколюбивым сердцем, что его хватало на детей, на всех страждущих, ждущих тепла и приюта, и на меня, строптивого зятя, тоже хватило. За жизнь свою Семён Агафонович не сказал никогда ни одного ругательного слова, кроме загадочного, вятским только и понятного «некашной», никогда не ударил никого из детей и вообще не тронул пальцем ни одного доброго человека. Лишь однажды пришёл он с работы с разбитым сигнальным фонарём – шайка каких-то подгулявших молодцов пристала к смертельно усталому на тяжёлой работе человеку, и он их, по его выражению, «ошпентил» тем фонарём.
Виктор Астафьев. Статья о М. С. Корякиной. Черновой экземпляр с авторской правкой. Красноярск, [1986 год]. КККМ ОФ 12655/16
Семён отслужил на солдатской службе семь лет, служил в городе Витебске или поблизости от него, и так эти места запомнил, что после всю жизнь вспоминал солдатскую службу и Витебск. Если разговор шёл о дальних местах, непременно замечал, мол, это, однако, ещё дальше Витебску, в других случаях: – «Да не больно и далеко – намного ближе Витебску…» Когда бывал подвыпивши, то чаще других песен негромким голосом заводил «свою» песню: «Ехали солдаты со службы домой, на плечах погоны, на грудях кресты…»
Мария Корякина-Астафьева. Земная память и печаль. 1995–1996. КККМ ВФ 9956 Л. 7
Агафон вскорости повелел сыну Семёну жениться, мол, невеста уж определена, Пелагия Логинова из деревни Митроки. Сказал, что сватать ездили на масляной неделе, по примете, дак, мол, жить станете по-людски…
Семён с недоумением услышал от отца насчёт того, что станут жить по-людски, подумал и неожиданно заявил отцу, что для первости он сам наведается в Митроки, познакомится со своей будущей женой, с её роднёй и тогда решит: жениться или повременить. Приехал Семён в деревню Митроки, нашёл дом Андрея Прохоровича Логинова, будущего тестя. Вошёл в просторную избу, снял картуз, огляделся, поклонился в пояс старшему в семье, пожелал доброго здоровья всему семейству и представился, что тот самый, сын Агафона Корякина из деревни Сусаны, помолчал, нашёл взглядом невесту и добавил, что отец посылал сватов, чтоб отдали вашу дочь за меня.

Пелагия была старшей дочерью в семье Логиновых, уже привычно управлявшаяся по хозяйству, пережив смущение, достала из сундука домотканную в клеточку скатерть и принялась выставлять на стол угощение.
Мария Корякина-Астафьева. Земная память и печаль. 1995–1996
КККМ ВФ 9956 Л. 8, 9
В начале 1912 года, попрощавшись с роднёй, Семён Агафонович с Пелагией Андреевной уехали из деревни на Урал, в г. Чусовой Пермской области, что расположен на слиянии трёх рек: Чусовой, Вильвы и Усьвы, где был построен французами металлургический завод и железнодорожный узел.
Мария Корякина-Астафьева. Земная память и печаль. 1995–1996
КККМ ВФ 9956 Л. 15

Завод дымит, и с Красного Посёлка вид всё тот же. И в мороз рано утром даже красиво – огни сверкают, разноцветные дымы из труб прямо вверх, как в деревне. Родное оно и есть родное – полюбишь и дымный завод.
Валентин Курбатов, литературный критик, друг семьи – Марии Астафьевой-Корякиной. Псков, 19 декабря 2004
КККМ ОФ 12833/7
Папа, Семён Агафонович, устроился на работу, стрелочником на станцию и потом всю жизнь проработал составителем поездов, пока ему не повредило руку – зажало между буферов, после чего он был переведён на «лёгкую» работу – швейцаром при вокзале, пока не ушёл на пенсию. Но и в это время он продолжал «сапожничать» – плёл всем нам лапти – по размеру, лёгкие и аккуратные.
Мария Корякина-Астафьева. Земная память и печаль. 1995–1996
КККМ ВФ 9956 Л. 16
У неё были редкостные по тем временам крёстная и крёстный – Серафима Андреевна и Алексей Ефимович Ходыревы – она конторская служащая на железной дороге, он – молодой инженер. Когда этим людям предложили окрестить шестого в семье Корякиных ребёнка, они потребовали, чтоб имя новорождённой было дано городское и модное – Людмила.
Виктор Астафьев. Статья о М. С. Корякиной. Черновой экземпляр с авторской правкой. Красноярск, [1986 год]. КККМ ОФ 12655/16
Папа, отдохнув после дежурства, принял стаканчик зелёного вина – в честь прибыли в семействе и за здравие, пообедал, надел на себя всё выходное и отправился сначала в ЗАГС – там получил на меня метрическую запись, написанную красивым почерком и заверенную круглой печатью. Затем зашёл в железнодорожный магазин и выкупил полагающуюся на новорождённую мануфактуру – по десять метров полотна и фланели. Вышел из магазина, поставил возле ноги сумку, убрал документ во внутренний карман, свернув цигарку, закурил и пошёл в контору участка, где работала моя будущая крёстная. Войдя в служебное помещение, снял форменную фуражку с перекрещенными молоточками над лаковым козырьком, пригладил волосы, сказал: «Доброго здоровья!» – и, приблизившись к столу молодой соседки, молвил:
– Серафима Андреевна, баба моя просила тебя к нам зайти.
– Зачем же понадобилась я Пелагии Андреевне? – поинтересовалась она.
– Приди, раз просит. Сделай милость.
После обеда зашла к нам Серафима Андреевна, как всегда хорошо одетая, поздоровалась и будто не понимая, зачем её звали, подошла к маме, справилась о здоровье.
А мама того и ждала:
– Серафима Андреевна! Окрести, пожалуйста, не откажи! Дочку бог дал…
– Почему не предупредили? Мне же приготовить всё нужно…
– Да всё приготовлено. Не откажи, сноси, окрести…
Серафима Андреевна головой повертела, на младенца, на меня, значит, взглянула, с мамой ласковым взглядом встретилась и тут же спросила настороженно:
– А какое имя дали? Как назвали девочку? Может, Анной или Марией?
Папа взял кисет, спички и вышел из избы, а мама отчего-то виновато призналась, что отец записал Марией, значит, Марией и будет…
– Не пойду крестить! – неожиданно рассердилась она, – Марьи да Иваны – грибы поганы!.. – походила туда-сюда, снова к кровати подошла, подумала.
А мама опять:
– Окрести девчонку, голубушка! Не оставаться же ей некрещённой. Сходи, окрести, пожалуйста!..
– Ну ладно, – милостиво согласилась Серафима Андреевна. – Тогда хоть Милей её зовите. Только не Марией.
Так и пошло, Миля да Миля, и в семье все звали Милей. Но не папа! Он всю жизнь, до последнего часу иначе как Марией меня не называл, хоть выпивши, хоть больной – Мария! – и всё тут.
Мария Корякина-Астафьева. Знаки жизни. [1980-е – ноябрь 1993]
ОФ 12797. Л. 124, 125

Когда дом был уже под крышей и внешне оставалось подшить карниз, прибить наличники […], мама договорилась с фотографом Гуссисом, обговорив с ним день и час, чтоб все были в сборе.
Шумно и весело шли приготовления к предстоящему событию. На окна повесили новые филейные шторы в пол-окна, которые мы сами расшивали белыми нитками, по рисунку «застилая» – белые розы и резные листья, а по низу кисточки. На одно окно поставили трёхламповый приёмник, смастерил который Сергей – младший, то есть не дядя, а брат; на другое – несколько цветущих домашних цветков в красивеньких кастрюлях с проносившимися донышками.
Перед домом на землю положили доски, и на них выстроилась вся наша родня и семья. В центре, на почётном месте, на табуретке сидит дедушка Андрей Прохорович Логинов, а вокруг его дети, внуки, правнуки, зятевья, племянники, в основном же: дед – мамин отец, мама с папой и мы – их дети.
Мария Корякина-Астафьева. Знаки жизни. [1980-е – ноябрь 1993]
КККМ ОФ 12797. Л. 244, 245

Верхний ряд: Сергей Семёнович Корякин, Анатолий Семёнович Корякин, Клавдия Семёновна Корякина, Пелагия Андреевна Корякина, Ольга Семёновна Логинова, Семён Агафонович Корякин, Сергей Андреевич Логинов (брат Пелагии Андреевны, муж Ольги Семёновны), Филипп Андреевич Логинов (брат П. А.) с Василием Семёновичем Корякиным на руках.
Нижний ряд: Азарий Семёнович Корякин, Валериан Семёнович Корякин, Николай Сергеевич Логинов (сын С. А. и О. С.), Андрей Прохорович Логинов (отец П. А. и её братьев), Таисия Семёновна Корякина, Анна Сергеевна Логинова (дочь С. А. и О. С.), Ксения Сергеевна Логинова (дочь С. А. от первого брака), Калерия Семёновна Корякина, Мария Семёновна Корякина.
На той фотографии, единственно у тёти Таси сохранившейся – все мы. Теперь же только я и никого более… А мне, Валя, даже показать некому, некому сказать: «Смотри, какой ты был, а ты-то какая!..» – Никого нет. Ни единого… А дом этот наш стоял как бы на задах дома с аркой, что напротив горсовета. Дома уж нет, а тополя стройные и высокие, и ручей вёснами буйствует, и поезда по линии ходят. Всё вроде так и уже не так… Очень, конечно же, хотелось, чтоб Витя посмотрел, повспоминал – он же всех, кроме деда, знал. Но не появилось у него ни времени, ни желания, и мне ещё тоскливей сделалось.

Мария Корякина-Астафьева – Валентину Курбатову, критику. Красноярск, 1987
КККМ ВФ 9958
С Калерией мы и в детстве жили не очень дружно – я в семье средняя, и писала о том, что меня то считали уж большой, то ещё маленькой, – так в делах, так в обновках и во многом другом. А Калерия вроде всё как бы на привилегии: ей всё в первую очередь, если что получше да что полегче…
Мария Корякина-Астафьева. Знаки жизни. [1980-е – ноябрь 1993]
КККМ ОФ 12797. Л. 48
Мы с братом Азарием жили в общем-то дружно. Он, когда поменьше был, то частенько младших обижал: то дразнит, то щипать примется, то игрушку самодельную изломает или за печку забросит, бывало и в печку кидал… Зачем? Почему? А прекратились его такие выходки разом. Сидели мы всем семейством за столом, ждали, когда супу нальют, и брат давай дразнить ребятишек, Вася и заплакал:
– Мама, а чего Азарий дразнится?
А тётя Тася сидела от Васи поблизости и всё наблюдала, да и сказала:
– Вася! Ты вот славненький, хорошенький, сидишь себе и никого тебе дразнить не надо. А Азарий не дразнится – он такой кривой и есть…
И всё как рукой…
Мария Корякина-Астафьева. Знаки жизни. [1980-е – ноябрь 1993]
КККМ ОФ 12797. Л. 122

Папа умер 16 февраля 1953 года. […]
И годы идут, не дни, не месяцы, а годы, и по годам я уже пережила своего папу, но не бывает почти дня, чтоб я не вспоминала о нём. Иной раз так бывает трудно, – ложись и умирай… и тут уж непременно услышится из далёкой дали папин голос, как он по-житейски мудро говаривал: «Иной раз подумаю, дак хоть не живи, а раздумаюсь – дак хоть заживись». […]
Царство тебе небесное, дорогой мой папа! Спи спокойно! Спасибо тебе за меня – Марею, меня ведь никто кроме тебя так не называл. А этим именем, тобою наречённым – я горжусь им. Сколько во мне есть доброты и любви – это ты вложил в меня, назвав Мареей. И я, пока буду жива, буду стараться быть достойной этого имени и тебя, дорогой мой отец.
Мария Корякина-Астафьева. Знаки жизни. [1980-е – ноябрь 1993]
КККМ ОФ 12797. Л. 235, 236, 237
Мама, вроде износу не знавшая, надсадила своё здоровье с такой семьёй да со строительством дома. И хотя подрастали уже помощники, но дети становились помощниками медленней, нежели возрастали заботы, расходы на житьё и всякие житейские сложности, и требовали от родителей всё большего напряжения и сил.
Спасало, что в трудную пору семья наша была на редкость дружна и трудолюбива, в школе мы учились хорошо, в отличниках не ходили, но и в двоечниках не числились, никто на второй год не оставался. […]
Мама Логинова Пелагия Андреевна умерла 29 января 1959 года. Похоронена в одной оградке вместе с папой, с Васей, с Калей и нашей Лидочкой.

Мария Корякина-Астафьева. Знаки жизни. [1980-е – ноябрь 1993]
КККМ ОФ 12797. Л. 245, 253
Не прошло месяца, как я схоронила своего брата, Сергея Семёновича, последнего из нашей большой семьи, до того, но нынче, схоронила и сестру, и тётушку, и теперь, как перст – ни родителей, ни братьев, ни сестёр и, как поэт сказал (будто бы обо мне) – «…на роковой стою очереди…» А вообще, будет как будет.
Мария Корякина-Астафьева – Михаилу и Ирине Литвяковым, кинорежиссёрам, друзьям семьи. Красноярск, 29 сентября 1986
КККМ ВФ 9958


г. Хотьково. [1960-е]


…мой Чусовой, пусть чумазый, пусть всякий, но родина есть родина и для меня нет иного места краше и дороже, чем Урал и там – Чусовой, где я родилась, выросла, откуда уходила на войну, куда вернулась, уже вместе с Виктором Петровичем, где родились и выросли наши дети…
Мария Корякина-Астафьева – Надежде Игнатенко, адвокату, подруге. Красноярск, [1986]
КККМ ВФ 9959
…Маня моя тоскует по Уралу, где ей по здоровью больше уже не бывать, и, может, от этого понимания тоскует, пытается со мною говорить о прошлом, а что со мной говорить? Я-то дома, да и об Урале мало каких воспоминаний в сердце осталось, особенно светлых, а ей же светлые нужны, она ж любит эту родную землю.
Виктор Астафьев – Валентину Курбатову, критику. Красноярск, 7 ноября 1994 года
Астафьев В. П. Нет мне ответа… Эпистолярный дневник 1952–2001. – Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. С. 568
С благодарностью и любовью поздравляю Вас с днём рождения и с присвоением звания «Почётный гражданин города Чусового». Город молодец! Догадался, наконец, кто его славил, кто служил ему всею любовью и памятью. Сколько мы там страдали, а вот не ожесточили сердца и всё благодарим его и за краткий свет, и за долгие печали, потому что и печали – тоже есть жизнь и иногда у нас составляют большую часть жизни – значит, тоже и они богом даны и надо научиться принимать их со смирением. Мы и научились. Хорошо, что Вы там будете теперь рядом с Виктором Петровичем, и город будет благодарить вас не порознь.
Валентин Курбатов, литературный критик, друг семьи – Марии Корякиной-Астафьевой. Псков, 15 августа 2007
КККМ ОФ 12833/9

Назад
Далее
[Не]просто Мария ↗
Главная страница
Почему непросто? ↗
О выставке
Основные даты жизни и творчества ↗
Хроника лет